Тюренковы — Кравченко

2.2. Тюренковы-Кравченко

2.2.1. Предки.

Мой дедушка по маминой линии – Тюренков Степан Иванович был крестьянином села Липяги Пензенской губернии. Работал на земле. Рано выучился читать и писать, причём, обладал каллиграфическим почерком.

Любил читать книжки. Потом привил эту любовь всем своим детям.

После срочной службы в армии, определился на сверхсрочную в качестве младшего унтер-офицера  (по-нынешнему – младший сержант).

Окончив службу, работал, в основном, по делопроизводству, благодаря своему прекрасному почерку. Прекрасно кроил и шил, подрабатывая этим.

Умер Тюренков Степан Иванович в 1931 году. Похоронен в Красном Куту на старом кладбище у церкви (кладбище ликвидировано).

Моя бабушка по маминой линии – Тюренкова Наталья Григорьевна была крестьянкой села Петропавловка Новоузенского уезда Самарской (ныне – Саратовской) губернии. Она всю свою жизнь посвятила семье, помогая мужу и ведя домашнее хозяйство.

Это была простая, не очень грамотная, но мудрая женщина.

Умерла Тюренкова Наталья Григорьевна 3 октября 1957 года в возрасте 89-ти лет. Похоронена в Красном Куту на новом кладбище.

Семья дедушки и бабушки Тюренковых одно время жила в г.Новоузенске. Затем переехала в Красный Кут.

В их семье выросло пятеро детей:

Михаил (1895-1955 г.г.),

Нина (1898-1975 г.г.),

Татьяна (1900-1988 г.г.),

Алексей (1902-1958 г.г.),

Иван (1905-1942 г.г.) – погиб на фронте.

Они в свою очередь имели детей:

            Михаил – двух дочерей Наталью и Ольгу,

            Татьяна – см. ниже,

            Алексей – трёх дочерей Наталью, Римму и Александру.

В Красном Куту дедушка Степан с помощью братьев построил дом, долгие годы бывший центром этой большой семьи, где они черпали силы после тяжёлых ударов судьбы.

Дедушка и бабушка Тюренковы были для нас с братом Колей также и крёстными родителями.

2.2.2. Моя мама – Татьяна Степановна Кравченко (до первого замужества – Тюренкова) родилась 25 января 1900 года в г.Новоузенске. Из крестьян.

С детства начала проявлять завидные способности, живой и любознательный ум, волевой, энергичный и целеустремлённый характер.

Она не хотела мириться с обычным уделом крестьянских девушек: замужество, семья, домашнее хозяйство.

Рано выучившись у своего отца грамоте, она много читала, занималась самообразованием, мечтала об учёбе в гимназии и добилась своего.

Мама много мне рассказывала о своей юности. О том, какое наслаждение доставляли ей прочитанные книги; о том, как зарабатывала она деньги для платы за обучение и на гимназическую форму; о том, как свысока поглядывали на неё некоторые соученицы по гимназии – дочки богатеев, подъезжавшие к гимназии на рысаках; о романе своей юности с соседом по улице Николаем Кравченко – крестьянским сыном, студентом Саратовского Университета и т.д.

Полный курс гимназии, включавший в то время семилетнее обучение, мамой был пройден за два года, а за остальные пять лет экзамены были сданы экстерном.

Сохранился аттестат об окончании мамой Краснокутской гимназии.

В нём сказано: «Выдан Тюренковой Татьяне, дочери крестьянина, православного вероисповедания, в том, что поступив в 1916 году по экзамену в 5-й класс упомянутой гимназии, она окончила в 1918 году полный её курс со средним баллом успеваемости – 5».

После окончания гимназии мама, по законам того времени, получила право работать школьной учительницей.

В начале 1919 года она вышла замуж за студента Кравченко Николая Алексеевича, своего односельчанина и соседа, перешла жить в семью мужа, приняла его фамилию.

В декабре 1919 года у неё родился сын.

В 1920 году в Красном Куту, как и во всей стране, свирепствовала эпидемия сыпного тифа.

Заболел этой свирепой болезнью и вскоре скончался мамин муж – Николай Алексеевич Кравченко.

Жизнь вынудила маму уйти из семьи Кравченко и вернуться с сыном к своим родителям.

Вскоре она сама переболела сыпным тифом.

Поправившись, с 1920 года стала работать штатной учительницей Краснокутской железнодорожной школы. Подрабатывала репетиторством.

Мамин сын – Коля рос. Дедушка Степан и бабушка Наташа Тюренковы в нём души не чаяли – первый внук. Дедушку Коля звал папой, бабушку – мамой, а родную мать – мамочкой. Старики, конечно, баловали внука. Однажды, когда ему было лет пять, привели ему с ярмарки жеребёнка – пусть мальчик поиграет. Жеребёнок быстро рос, и скоро от него пришлось избавляться.

Мама регулярно ездила в Саратов на учительские конференции железнодорожных школ. Учителя съезжались в Саратов  со всех населённых пунктов, охватываемых Рязано-Уральской железной дорогой.

На одной из таких конференций мама обратила внимание на яркие, глубокие и интересные выступления одного из учителей Саратовского железнодорожного узла. Это был Ефимов Сергей Фёдорович.

Они познакомились. Завязалась переписка. Встречались на конференциях. В 1926 году они поженились.

Мама переехала в Саратов и стала работать в саратовских школах.

В 1929 году у них родился сын.

Мама до конца жизни сохранила фамилию Кравченко.

Оба её сына носили разные фамилии, а имена – своих отцов:

старший – Кравченко Николай Николаевич (род. 11.12.1919),

младший – Ефимов Сергей Сергеевич (род. 19.06.1929).

Параллельно с работой мама поступила на заочное отделение Саратовского Пединститута, который окончила в 1935 году, имея уже около 15-ти лет учительского стажа.

В период учёбы, по выходным дням, маме приходилось по учебным заданиям заниматься сбором гербариев, коллекций различных жуков и бабочек, ловлей лягушек, головастиков, тритонов. В эти походы она часто брала и меня. Эти выезды в пригороды я очень любил. Особенно – поездки на 10-ю Дачную остановку, где у кольцевой остановки трамвая были и лес, и озеро, и луговина.

С моим рождением наша семья поселилась на ул.Ленинской (ныне – Московской) дом 143 кв.9 и проживала там до 1960-х годов, когда дом снесли.

Арест мужа в 1937 году больно ударил по маме. Старший сын учился в 10-м классе, младший – во 2-м.

Сколько морального угнетения, сколько унижений принёс маме этот арест! Даже работу потеряла на какое-то время.

В письме к сестре отца Анне Фёдоровне мама писала 15 августа 1938 года: «Сегодня я решила покончить с колебаниями и сходить узнать, сколько уроков мне дадут. Успокаиваю себя, что это так просто – пойти и узнать. Нет! Пойти, это значить расписаться в потере равноправия. Тяжело!.. Гибну от одиночества! Бывают у меня бывшие ученики и другие посетители, я сама выхожу, а от одиночества спастись никак не могу…».

(Приписка к этому письму:«Обходила всё и всех, и результатов нет никаких, только голова разболелась …»)

В 1938 году брата Колю не приняли в Горьковский Институт инженеров водного транспорта, хотя он успешно сдал вступительные экзамены и выдержал конкурс. Ничего не попишешь: член семьи «врага народа».

С большим трудом мама выхлопотала его поступление в том же году в Саратовский Пединститут на физико-математический факультет на основании оценок, полученных Колей на вступительных экзаменах в Горьковском Институте инженеров водного транспорта. Были хорошие люди и в то мрачное время !.. Упорно доказывала мама Николаю о необходимости высшего образования, уговаривая его поступить, хотя бы, в этот институт. Уговорила. Так он стал учителем.

На всю жизнь у мамы от этих потрясений осталась хроническая бессонница. Ведь она, несмотря на все свои волевые качества, была очень легко ранимым человеком.

Самозабвенно отдаваясь работе в школе, мама, вплоть до выхода на пенсию в 1957 году, оставалась рядовым школьным учителем, категорически отказываясь от предложений о переходе на руководящую работу в школе, либо в органах народного образования. Что говорило в ней при этом? Видимо, она просто трезво оценивала обстановку тех лет.

В одном из писем к той же Анне Фёдоровне, которую в 1938 году хотели выдвинуть на пост директора крупной бактериологической лаборатории, мама писала:

«… Необходимо отказываться, вплоть до потери места. Ведь известно, что значит беспартийному директорство! Повторять Сергея (она имела в виду арест отца) не следует. С нас хватит!».

Вместе с тем следует сказать, что принципы «премудрого пескаря» ей были совершенно чужды.

Она очень активно общалась со своими коллегами и подругами. Сохраняла контакты с бывшими учениками, жизнью и делами которых всегда живо интересовалась и с которыми всегда была близка, несмотря на внешнюю суровость и неприступность.

Особенно роль этих контактов возросла после смерти сестры Нины Степановны 14 июня 1975 года.

Дом в Красном Куту был продан. Природная мамина живость с годами стала убывать.

И вот, Лида Казакова присылает из Ленинграда посылки с дефицитными в те годы продуктами; Катя Лейман приносит газеты, журналы и книги для чтения, отправляет денежные переводы мамы Лиде Казаковой в Ленинград с расчётом за присланные продукты; Маша Миллер пишет из Сибири объёмистые письма о своей большой семье; чем-то помогают другие бывшие ученики.

Конечно, и Лида, и Катя, и Маша давно уже стали Лидией Евгеньевной, Екатериной Владимировной и Марией Франциевной, равно, как и другие повзрослевшие, а иногда и состарившиеся ученики, и, среди ряда обсуждаемых ими с мамой вопросов, всё чаще звучат проблемы их внуков, но они так и остались для мамы Лидой, Катей, Машей и др., равно, как остались для мамы вечно юными и Миша Аржанов, и Боря Вялов, и Андрюша Богушевский, и Юра Озерский, и многие другие её ученики.

С 1949 года семья брата Николая жила вместе с мамой. Внуки стали помогать маме – бегать за хлебом, за молоком, за творогом, оказывать ей другую помощь.

Мамин труд простой русской учительницы был отмечен орденами Ленина и Трудового Красного Знамени, а также медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г.».

Это была великая труженица, много умевшая и не гнушавшаяся никакой работой. Она прекрасно готовила, шила, вязала, вышивала, любила чистоту и порядок.

Когда 18 мая 1988 года от третьего инфаркта умер брат Николай, которого мы похоронили на Старом Елшанском кладбище Саратова (уч.№131, мог.№387), это подкосило маму, хотя у неё и без этого «болячек» хватало.

Через три с небольшим месяца после смерти Коли она слегла. Видимо, почувствовав приближение конца, захотела срочно меня увидеть, и я прилетел, взяв отпуск. Она больше уже не встала. 5 сентября 1988 года мама тихо скончалась в своей квартире, не дожив до своего 89-тилетия четыре с небольшим месяца.

Похоронили мы её недалеко от могилы моего брата Коли на Старом Елшанском кладбище (уч.№132, мог.№193).

Прожила она больше трудную, чем радостную жизнь. Была чрезвычайно скромна по своим потребностям. Говорила, что завидует только тем людям, которые владеют, хотя бы одним, иностранным языком или играют, хотя бы на одном, музыкальном инструменте.

В небольшом чемоданчике, собранном мамой  «на смерть», кроме одежды и прочих принадлежностей, я обнаружил конверт с деньгами и записку: «С 17-ти лет живу «на свои». На «свои» хочу быть и похоронена. Т.Кравченко».

«Своих» хватило и на похороны, и на поминки, и на временный памятник.

Спасибо, что прочитали эту страничку.

Обязательно поделитесь этой статьёй с Вашими друзьями, коллегами, знакомыми в социальных сетях.

Я уверен, что она будет полезна всем.

Для её рассылки в социальных сетях — нажмите на соответствующую кнопочку — см ниже

Поделиться ссылкой: